restored from Geocities. Orginally written at
May, 2000.

Один мой знакомый норвежец со своим партнером решили покупать якорные цепи в Мурманске. Надо сказать, что этот знакомый, назовем его Свейн, уже давно ведет бинес в Мурманске и многие предприниматели знают его.

Эту историю он рассказал мне сам, поэтому буду пересказывать ее от первого лица, так как-будто бы он сам рассказывает ее вам.

“…Договорился я с Александром поехать посмотреть цепи. Александр предложил ехать на моей машине и я, конечно согласился. Я сказал Корстейну (это мой норвежский партнер), что мы едем смотреть цепи и надо приготовить фотоаппарат, для того, чтобы сделать несколько снимков. Мы поехали… Ехали по направлению к Мурмашам (в сторону аэропорта), я уже бывал раньше в этих местах, когда вел переговоры с тюрьмой о производстве и поставках поддонов. Но в этот раз мы свернули в другую сторону и ехали по лесной дорогое еще некоторое время. Когда лес стал гуще, я шепотом сказал Корстейну, что место это не очень хорошее. Наконец дорога закончилась длинным забором из колючей проволоки и воротами. Я подумал, что это очередная тюрьма или может быть какая-то военная база. Александр открыл ворота и мы въехали на территорию, вышли из машины и увидели под открытым небом якорные цепи. Из было много. Александр сказал, что они новые, никогда не использованы ранее, но он продаст их по цене бывших в употреблении, то есть недорого. Я сделал несколько снимков, убедился, что цепи действительно новые, не ржавые и еще смогут послужить норвежской экономике. Пока я делал снимки и обсуждал с Корстейном предстоящую сделку Александр куда-то отошел, и из леса, откуда ни возмись вдруг появляется красивая русская девушка: блондинка с длинными волосами, черные облегающие красивую фигурку джинсы, кожанная куртка, и так недвусмысленно манит меня пальчиком к себе: “Иди сюда…”, а я понимаю по-русски несколько слов и предложений и конечно могу сказать девушке, что она красивая. Подхожу к ней и говорю “Оу, дээвушка!”

Тут автору придется несколько прервать рассказ Свейна и описать его внешность для того, чтобы было понятно дальнейшее развитие событий. Несмотря на то, что он норвежец, его недалекие предки – итальянцы и выглядит он больше похожим на южных людей, чем на северных: смуглая кожа, черные волосы, карие глаза, довольно убедительный нос, а его замечание относительно того, что он понимает по-русски и может сказать несколько слов, в принципе правда, но произносит он их с несколько южным акцентом, так, что у него получается: “Дэвушка, ыды суда!” вместо “Девушка иди сюда!”. Это маленькое отступление для того, чтобы дальнейшее было понятно.

“Оу, дээвушка, красывый дэвушка!” Но тут она достает из-под куртки пистолет, передергивает затвор, вставляет его мне прямо в живот и злым шепотом начинает что-то сквозь зубы говорить мне. У меня в глазах помутнело и ничего не понимая я пытаюсь остановить ее и все твержу “дээвушка, дээвушка…” Из ее речи я понимаю, что она приняла меня за кого-то другого и начинаю разбирать некоторые ее слова. Я не понял всего смысла, но одно слово я понял точно. Там было что-то вроде: “Я тьебэ паккажуу чечениянская роза”. Я понял слово “чечения”, не понял почему роза, но явно почувствовал, что она меня сейчас убьет. Появилось еще два человека и кричали ей “Стреляй! Стреляй! Чеченскую розу!”. В моей голове очень быстро, как в ускоренном кино начали проноситься кадры моей жизни, я знал, что такое происходит перед смертью, но тут это происходило со мной. Я думал о детях, о внуках, о жене (черт я же не написал завещания), о бизнесе, друзьях, машине (она же здесь!) и пытался убедить людей наставивших на нас пистолеты: “Нет, нет чечения, мы норвежские, норвег, норвег, я норвежский!” Девушка приставила пистолет мне в лоб, я чувствовал прохладу ствола и думал, что это конец. Я стоял с поднятыми руками, прислонившись спиной к какому-то сараю и молился. Тут вдруг появился Александр. Увидев такую картину стал что-то быстро говорить людям с пистолетами, по всей видимости убеждал их, что мы норвежцы. Девушка сомневалась: “Если норвежцы пусть покажут паспорт”. Я начал лепетать “Па–па-па-па-па-с-с-с-с-порт в регистрейшн, гостиница Польярни зори”. Александр позвонил по сотовому и через какое-то время (наверное вечность, так как я стоял с поднятыми руками и приставленным ко лбу пистолетом) приехал военный офицер и отодвинув руку девушки с моего лба сказал: “Они норвежцы, я их знаю”

Корстейн произнес “Vilkommen til Rusland”.

Мурманск. Май 2000