I didn’t get your name…

Posted on November 16th, 2000

Что в имени тебе моём…
Или – осторожно, можно попасть впросак, да еще как…

Это было в Нарьян-Маре. Есть такой маленький уютный городок в Ненецком автономном округе, который раз в год собирает гостей из Баренц региона на конференцию, посвященную освоению Севера и добычи нефти.

В этом маленьком городке есть краеведческий музей, с очень милой экспозицией о Пустозерске, гороке в низовьях Печоры. Сейчас этого городка уже нет, это просто развалины… Этим развалинам и посвящена экспозиция.

В маленьком городке музейных сотрудников немного, точнее сказать не могу, но около трех человек, по-моему. Одна из них – экскурсовод – девушка, которая действительно очень любит свой край и свою работу. Я в этом музее оказался со своими норвежскими партнерами и одновременно с нашей группой музей посетила группа представителей Финляндии. Слова экскурсовода, таким образом переводились одновременно двумя переводчиками на два языка (мной – на английский для норвежцев и девушкой – переводчиком финской группы). Это был какой-то кошмар, т.к. мы переводили синхронно и одновременно. Потом мы договорились с финской переводчицей, что я переводить не буду, мои норвежцы не очень-то хотели слушать, им больше нравилось смотреть и, если есть вопросы – задавать их. Но тема не в этом. В финской группе преобладали люди старшего возраста, но среди них была очень милая девушка финка, приятной наружности и форм, с очень завлекающим маленьким шрамиком на щеке. Мои норвежские коллеги, в основном следили за ее передвижениями, а не за рассказом экскурсовода. В конце экскурсии мы все собрались в холле музея, чтобы одеться и идти обедать. Норвежцы уговаривают меня познакомиться с финкой и пригласить ее вечером в ресторан.
– А чего я-то, вы иностранцы, вы и приглашайте…
– Нет, как раз ты – русский, на своей территории, пригласи ее с нами.
– Окей.

Я подхожу к ней, улыбаюсь, говорю какие-то английские слова, типа “извините, мне кажется мы не знакомы, я не уловил Вашего имени”, она улыбается и отвечает “Фютта”. – Фютта?

А надо сказать, что это музей очень маленький, и как во всех музеях, в нем достаточно тихо, в общем я хочу сказать, что за нашим разговором похоже следили все члены обеих групп: и финской – с досадой, и норвежской – с надеждой, хотя ни те ни другие вида не показывали, что следят за нашим разговором. И когда я переспросил ее имя, все члены обеих групп, разом развернулись ко мне, застыв, кто-то наполовину засунув руку в рукав куртки, кто-то наполовину застегнув пуговицы, кто-то застряв застегивать молнии, норвежцы с хохотом выскочили на улицу, а финны, как-то уже сочувственно (а многие злорадно) смотрели на меня.

Она, покраснев краснее рака, злым шепотом: Нет, вы меня неправильно поняли – я Тютта. Ничего не понимая, хотя внутри помня уроки Дейла Карнеги, что самый сладкий для человека звук – это его имя, думаю – какая разница, Фютта, Тютта, чего смешного?

Вышел на улицу, норвжецы успокоиться не могут от хохота.
– Ну и чего смешного?

Один, мой хороший друг, похлопал меня по плечу, и объяснил: Ты встречаешь самую прекрасную девушку в Нарьян-Маре, подходишь к ней, заговариваешь, она уже тебе улыбается, и уже была готова пойти с нами в ресторан, и тут ты называешь ее (уж простите) вагиной.

Фютта (или Фитта) по-скандинавски вагина. Это было мне хорошим уроком, после этого я никогда не повторяю за человеком то, что он сказал, а прошу просто повторить, извинившись, что не расслышал.

Нарьян-Мар
ноябрь 2000